От раскола до раската. Смутное время митрополита Иосифа. Часть 2.

Продолжаем рассказ о небесном покровителе Астрахани (первая часть ЗДЕСЬ). Итак, короткий период относительного спокойствия, отмеренный митрополиту Иосифу после оказанных почестей, стал подходить к концу. «Весь порядок тогдашней Руси, управление, отношение сословий, права их, финансовый быт, – пишет историк Костомаров, – все давало казачеству пищу в движении народного недовольства, и вся половина XVII века была приготовлением эпохи Стеньки Разина«.

Весной 1668 года с целью обогащения разинцы пошли походом на Персию. В помощь Разину привел свой отряд в 800 человек беспощадный казак Сергей Кривой, обойдя засады воевод и разбивший высланный против него отряд из Астрахани. Бои в Персии шли с переменным успехом, казаки даже посылали к персидскому шаху делегацию с просьбой разрешить им обосноваться в Персии. Но молва о грабежах и убийствах, о злодейских выходках, уже достигла шаха. Он приказал казнить разинское посольство. Было решено уносить ноги, пока добыча была богатой, а потери относительно невелики.  

В августе 1669г. разинская флотилия подплыла к Астрахани. Из челобитной астраханского митрополита Иосифа известно, что Разин, возвращаясь со своими казаками из персидского похода, нагрянул на принадлежавший митрополиту «учуг» — большое рыболовецкое хозяйство— и захватил все имевшиеся там запасы икры, рыбы, хлеба и жира, в которых он, видимо, нуждался, а также все имущество рыболовецкого стана: струги, лодки, неводы, багры. Но, увезя все это с собой, Разин оставил часть своей добычи, состоявшей из всякого имущества, в том числе церковного, и захваченных в Персии пленников (ясырь).

Чтобы вернуться на Дон, необходимо было пройти наш южный город. Астраханский воевода Иван Прозоровский и князь Семен Львов рассудили, что вступать в бой неразумно. Уже тогда осознавали опасность того, что астраханские стрельцы и посадские люди могут перейти на сторону казаков. С другой стороны, пропустить флотилию с миром тоже было нельзя, в Москве это могли расценить как измену царю.  Вспомнили про годичной давности царскую грамоту, по которой если Разин и его товарищи покаятся в своих винах, сдадут тяжелое оружие, т.е. пушки, и персидских пленников, им прощались все вины. Кроме всего прочего, Прозоровский и Львов, к сожалению, прославились немалым корыстолюбием и надеялись, что за пропуск на Дон немалая часть награбленной в персидском походе добычи достанется им. Львов со своим войском встретил Разина недалеко от Астрахани.  После переговоров атамана беспрепятственно пропускают в город. От Разина князь Львов получил за это решение такие богатые подарки, что расчувствовавшись, провозгласил атамана своим названым сыном.

Вступление Разина в Астрахань было подобно триумфу. Казаки, разодетые в парчовые и шелковые одежды, угощали всех желающих, сорили деньгами. На базаре по дешевке отдавали персидские товары. Удивленные щедростью и добрым отношением, голытьба с восторгом смотрела на вольных казаков. Сам воевода не воспротивился их появлению, да еще и басурман побили. Это ли не герои? Свои дары получил и Прозоровский. Сохранилось предание, что астраханский воевода, увидев у Степана Разина роскошную соболью шубу, покрытую дорогой персидской парчой, стал вымогать ее, тот отдал ее с большой неохотой. Ту шубу (или шкуру) припомнит ему атаман через год при весьма печальных для воеводы обстоятельствах.

Благополучно договорившись с астраханскими начальниками, Разин покинул город и вернулся на Дон. После успешного похода слава атамана приумножилась. Беднота хлынула вступать в его войско. Весной 1670 года начался период, который историки считают началом разинского восстания. От походов за зипунами и поисков простой наживы, атаман перешел к призыву «бить» бояр, дворян, приказных людей, а также бояр-изменников, которые негативно влияли на государя.

Разин захватил Царицын (ныне Волгоград), а далее двинулся в сторону Астрахани, где большая часть населения, а самое главное обороняющих город стрельцов, были благодушно настроены по отношению к разинскому движению.

Разин вел с собой около 10000 человек. Войско пополнялось за счет московских, астраханских и черноярских стрельцов, перешедших на сторону восстания, а также за счет посадских людей Царицына и Черного Яра. Шло вниз триста больших и малых судов. Флотилия была оснащена около пятьюдесятью пушками. По берегу от Черного Яра по нагорной стороне шла конница.

На тот период Астрахань с точки зрения обороноспособности представляла собой сложную задачу. Город был устроен следующим образом: каменный кремль – 6 ворот и 10 башен, далее Белый город, обнесенный каменными стенами высотой до 10 сажен и толщиной до трех, за каменной стеной Белого города — третья крепостная полоса, представляющая собой земляной вал с деревянной стеной на нем. Обороняет вал астраханский посад. А дальше ров глубокий, вычищенный. По всем крепостным линиям расставлено около пятьсот пушек. В крепостных башнях запасы пороха, пуль, пушечных ядер, другого оружия. Запасы зерна, муки, сухарей. Все, чтобы продержаться в случае длительной осады. Возле астраханского причала стоял первый боевой русский корабль «Орел». На защите города стояло несколько тысяч астраханских и московских стрельцов, татарские мурзы со своими отрядами, полки возглавляли опытные иноземные офицеры. По оснащению астраханская крепость была одной из лучших.

Но стрельцы не получали жалованье несколько месяцев, казна в низовые города в том году не поступала. Астрахань была отрезана от верховых городов, оставшись один на один со Степаном Разиным. Узнав, что Царицын пал, и атаман движется к Астрахани, стрельцы c шумными требованиями явились на воеводский двор. Им было очевидно, что Прозоровский не посмеет наказывать возмущающихся. Всего лишь за несколько дней до того, как Разин подошел к Астрахани, стрельцам были выплачены деньги за прошлый год, а за нынешний пообещали заплатить сразу, как будет отогнан Степан Разин со своей шайкой. Деньги на то, чтобы успокоить служивых, дал митрополит Иосиф и богатейший на тот период Троицкий монастырь. Прозоровский видел настроение среди стрельцов, и опасаясь предательства, он во многом положился на иноземцев: немцев, голландцев, персов. 

Прошло несколько дней, как в Астрахань пришла весть о разгроме князя Львова под Черным Яром. Первой ласточкой явились стрельцы с Черного Яра — оборванные, грязные, на утлой лодке.  Разин специально сохранил им жизни, чтобы они рассказали об ужасах, ими увиденных. Тягостное впечатление они произвели своим видом на представителей местной власти. Далее настал период лазутчиков. Те рассредоточились по городу, распространяя слухи, что Черный Яр сдался без сопротивления, а сам город стал воровским. Люди пересказывали друг другу подробности событий Стенькиных дел и ждали не захватчика, но народного спасителя и великого чародея. Простой народ без стеснения заявлял о близком конце существующей власти. Смутьянов ловили и бросали в острог, но никто не боялся, надеясь, что придет Степан Разин и всех вызволит.

18 июня на воеводский двор прибежали рыбные ловцы и сообщили, что Разин совсем близко от Астрахани. В церквях денно и нощно пошла молитва за спасения Астрахани от воров. Митрополит Иосиф клал земные поклоны в великой печали и смятении.  То, что атаман близко подошел к городу, жители узнали сразу — разинцы дали залпы из пушек и ружей. Ядра запрыгали, покатились у крепостных стен. 19 июня мимо города прошла огромная разинская флотилия. На суднах сидели повстанцы, которые размахивали руками, кричали, смеялись, звали к себе, обращаясь к жителям Астрахани. Разинцы прошли мимо города и встали на песчаных отмелях в версте от города, затем отослали лодку с двумя гонцами к воеводе Прозоровскому с требованиями город сдать, чтобы кровь зря не проливать. В этом случае обещал Разин воеводе и служилым людям жизнь, и смерть в случае отказа. Гонцами были астраханский поп Василий Маленький и холоп князя Львова. Гонцов схватили. Попа отправили в острог, а холопа сразу на площади стали допрашивать, затем бить и жечь, потащили к Никольским воротам, где и повесили.

Как схватили гонцов, казаки снялись с песков и пошли протоками вокруг Астрахани. Окружили, обложили город со всех сторон. Разин разбил свой стан на Жареных буграх. С южной стороны стен Астрахани располагались сады, спускающиеся от городских стен к берегам протока. Через бахчи, огороды, сады потянулись к повстанцам астраханцы.  Они же и рассказали, что с южной стороны меньше всего охраны. Посоветовали к городу подобраться через солончаки – городские стены там гораздо ниже и народ живет к казакам настроенный дружелюбно.  По распоряжению Разина начали делать лестницы для осады города. Воевода Прозоровский проводил свои последние приготовления. Кипяток, смола, камни были заготовлены на стенах, проверены пушки. Митрополит Иосиф также не остался в стороне и уповал не только на молитвы. По его приказу из митрополичьих прудов, в которых разводились карпы, вода была спущена на солончики, дабы затруднить подступ к городу. Степан Разин покинул свой стан, посадил свое войско на суда, прошел по Болдинскому протоку, двинулся в проток Черепаху и оказался в реке Кривуши. Здесь начинались солончаки, о которых говорили астраханцы. Но вот вода, спущенная по приказанию митрополита, сделала этот путь непроходимым. План пришлось изменить. Решено было незаметно подойти к самим стенам города через густые сады южной стороны. Часть казаков у Воскресенских ворот должны шуметь и отвлекать внимание от основной группы, которая по задумке тайно проникла бы в город.

Вечером 24 июня зазвенели боевые колокола на крепостных башнях. Казаки со штурмовыми лестницами бросились на Вознесенские ворота, началась ружейная пальба, засвистели пушки. Быстро темнело. План сработал идеально, пока громыхало у Вознесенских ворот, казаки под тенью виноградников, груш и яблонь пробирались к городу с юга. Здесь ждали свои люди, которые помогали забраться по лестнице, протягивали руки казакам, так же поднялся на стены и Степан Разин. Только представьте — опустевшие улицы застывшего в ожидании города. Мятежники, как ручейки, растекаются по улицам темной безлюдной Астрахани, лишь небольшие группы местных жителей на перекрестках указывают дорогу. Сначала повстанцы бесшумно захватили Земляной город, затем проникли в Белый. При помощи местных жителей были взяты пушки, открыты ворота, и заняты подступы к Кремлю. В казаков успели пальнуть несколько раз из пушек, да персидские купцы постреляли из ружей. Воевода еще призывает у Вознесенских ворот стрелять по «богоотступникам и ворам», недоумевая почему его никто не слушает, а город уже был захвачен.

Пять пушечных залпа прозвучало над ночной Астраханью. Это был сигнал о взятии города. Улицы ожили, все те, кто с нетерпением ждал чем же закончится осада, с дубинками и кольями, а иногда и просто вооруженные кто чем мог, побежали к собору. Стрельцы демонстративно отказались слушать приказания Прозоровского, тот стал пробиваться к собору, окруженный небольшим количеством верных людей. Защитники города таяли на глазах. Пропали из видимости стрельцы, защищающие южную и восточную стороны. Исчез Бутлер — капитан военного корабля «Орел», про которого сказали, что видели его в крови, с проткнутой щекой. Замертво пал брат Прозоровского, сам воевода получил ранение копьем в живот. Его подхватили под руки, потащили по соборной площади. Чудом добравшись до собора, закрыли высокие в железных решетках двери, завалили входы бревнами. Как писал Костомаров, в эту же церковь сбежались дьяки, подьячие, стрелецкие офицеры, купцы, дворяне, дети боярские, все, кому грозила беда от рабов, подначальных и бедняков. Тем временем в городе перебили иностранных защитников, только персы смогли укрыться в башне. Около пяти часов утра Разин появился на соборной площади. Выстрелы и звуки боя в городе почти затихли.  С соборной церковью церемониться и тратить свое время не стали. Выстрелом из пушки выбили дверь. Раненого воеводу на ковре вытащили на площадь. Всех пленных поставили перед раскатом — высокой крепостной башней с плоской крышей. Казацкий круг приговорил к смерти 441 человека.

Вот здесь и припомнил Разин отнятую у него шубу: «Забыл, воевода, как с народа три шкуры драл, а теперь и одной жалко стало». Долгое время считалось, что рассказ про шубу-шкуру, являлся выдумкой. Пока в бумагах Тайного приказа не нашли написанную собственноручно царем Алексеем Михайловичем коротенькую, но интересную записку. Она была адресована боярам, руководившим следствием по делу Разина, и состояла из вопросов, по которым должен был быть допрошен Степан Разин. Вопросов было десять. Один из них гласил: «О князе Иване Прозоровском и о дьяках, за што побил и какая шюба?»  

Разин лично возвел Прозоровского на колокольню и столкнул его с раската. Остальных порубили или тоже сбросили с раската. Тела повезли в Троицкий монастырь, похоронив всех в общей могиле. На следующий день грабили в Астрахани богатые дома, если кто был недобр к своим холопам или простому люду – убивали. Кровь лилась до приказной избы «яко река».

Пришло время раздавать дуван, то есть делить добычу. Выходили в круг по очереди казаки и астраханские жители и получали свою долю добычи. Всех до единого оделяли казаки, даже тех, кто не хотел дуванить. Этим разинцы подчеркивали то, что они не считали себя разбойниками. Привели и митрополита Иосифа, вручили ему свою долю. Разин оставил в неприкосновенности земельные владения дворян, митрополита, монастырей и церквей. Наказал не делать лиха митрополиту Иосифу. Вспомним, как Разин поступил с учугом, принадлежащем астраханскому митрополиту. Это является очень интересным фактом. Разинцев не просто так называли «богоотступниками». Известно, что атаман распространял слух о том, что патриарх Никон плывет вместе с ним по Волге к Москве. В подтверждение этого он даже приказал обить один из стругов своей флотилии черным бархатом. По некоторым данным, разжалованного в монахи Никона перевели в более строгий Кирилло-Белозерский монастырь именно по причине обвинения в том, что он совещался «с ворами и изменниками Московского государства, с единомышленниками Стеньки Разина». Они якобы звали Никона принять участие в захвате Кириллова монастыря, а потом вместе с ними отправиться на Волгу. О роли митрополита в деле Никона все знали, но тем не менее сам атаман зла причинять Иосифу не стал.

Но Разин отправился покорять новые города, оставив Астрахань. Атаманом в городе стал Василий Ус, и установился порядок управления, когда главным законодательным органом являлся казачий круг. В городе оставались дворяне и просто богатые жители, чьи богатства не давали покоя казакам. Многие выжившие в первые дни взятия города, продолжали искать убежища и спасались в архирейских помещениях. Мятежники врывались в церковные покои, угрожали людям Иосифа. Постепенно напряжение в отношениях с митрополитом стало нарастать. Царь Алексей Михайлович прислал в Астрахань грамоту, в которой обещал простить всех, кто проявит покорность. Митрополит распорядился бить в соборный колокол, и когда храм наполнился народом, облаченный в ризы зачитал царскую грамоту. Грамоту отняли силой. Государь послал новую грамоту, а митрополиту особую. Казаки не захотели слушать грамоту в соборе, а пошли на площадь, образовав круг. Митрополит со священниками, боярскими детьми и домовыми людьми пошел следом и зачитал грамоту вслух, практически подписав себе приговор. Вести для бунтовщиков приходили недобрые. Степан Разин к тому времени уже был пойман. Волну возмущений и протестов постепенно подавляли по всей стране. Увещания Иосифа становились все более убедительными.

11 мая 1671 г. митрополиту было велено явиться в круг. Иосиф облачился в святительскую одежду и велел благовестить в большой соборный колокол. Сам же в полном облачении в митре и крестом в руке пошел к бунтовщикам. Митрополита обвинили в том, Разина поймали из-за его письма, что своими действиями и письмами он вредит делу, да и донские и терские казаки отвернулись от Астрахани по его наущению. Судьба Иосифа была решена. Но как начать? Подступиться к человеку в таком сане «богоотступники» решились не сразу. Один из казаков занервничал и начал увещевать остальных, что нельзя поднимать на митрополита руку. Его схватили за волосы начали колоть и рубить, вытащили из круга. Разогретые кровью, уже стали действовать смелее. Сопровождающим священникам велели снять облачение с Иосифа. Когда владыка остался в черном подряснике, перед обвиняющими уже стоял просто старец, лет семидесяти, которого уже без колебаний повели на пороховой двор. Пытали огнем, повредили ногу. А затем, покрытого ожогами, хромающего митрополита повели на раскат. Проходя мимо трупа убитого казака, единственного попытавшегося остановить казнь, Иосиф благославил и поклонился ему. Митрополита отвели на раскат и столкнули вниз. Через час после убийства соборный протоирей со священниками занесли тело Иосифа в соборную церковь. Облачили в священные одежды и положили в гроб посередине соборной церкви. После казни митрополита Василий Ус составил объяснительную запись с обвинениями Иосифа, пытаясь придать расправе вид законности. Всех казаков и астраханцев обязали ее подписать.

Немало существует легенд, повествующих о том, как убийц митрополита стали преследовать бедствия. Первым поплатился атаман Василий Ус. Атаман гнил заживо, медленно и умер в ужасных муках от неизвестной кожной болезни. Ус не раскаялся до последних минут. Умер, изрыгая проклятия Богу и митрополиту Иосифу, гоня от себя священников. Той же «гнилой хворью», что и Ус, заболел палач Ларька, пытавший митрополита на пороховом дворе. Как повествует монастырское предание, у гробницы умученного архиерея он от всего сердца просил прощения за совершенное зло. Ларька дал обет провести остаток жизни в тишине и молитве, удалившись куда-нибудь в пустынное место, удалился в низовье Волги, выкопав себе пещеру на бугре, стоявшем близ учуга. Получив за то, что мучил привязанного к бревну (чурке) святителя, прозвание Чурки, бывший палач остался в памяти народной с этим именем. С этого времени вслед за ним и другие подвижники стали рыть пещеры в бугре. В начале XVIII века  Никольскую церковь перенесли на «Высокую гору», как в народе называли Чуркинский бугор. Так и за монастырём закрепилось название Чуркинского.

27 ноября 1671 г. правительственные войска во главе с боярином И. Б. Милославским заняли Астрахань. Летом 1672 г. Астраханский митрополит Парфений «со всем освященным собором» свидетельствовал нетленные мощи владыки Иосифа. Гроб был поставлен в Успенском соборе, и жители Астрахани должны были в течение 3 дней прикладываться к нему и просить прощения у священномученика. Видимо, память о смерти митрополита, смешанная с чувством вины, долго жила в городе. Когда в 1705 году в Астрахани вновь разразился бунт и полилась кровь, именно с посохом Иосифа в руках и призывом вразумиться митрополит Сампсон вышел к людям — «вот посох митрополита Иосифа, убитаго бунтовщиками напрасно; и вы затеяли против Государя незаконно». Затем митрополит, с крестом в руках и с ключами от города, в сопровождении градского духовенства и множества народа, прошествовал к Вознесенским воротам, за которыми стоял Шереметев, присланный по приказу Петра Первого для подавления волнений в городе. Стоит добавить, что Сампсон явился устроителем Успенского собора, того самого, что является гордостью и современной Астрахани.

История канонизации Иосифа была долгой и непростой. Нетленность мощей была подтверждена в 1801 г., когда в ходе строительных работ гробница святого оказалась открытой. 28 сент. 1911 г. был учрежден «Комитет по делу открытия и прославления честных останков митрополита Иосифа убиенного». В 1912 г. вновь была вскрыта гробница для освидетельствования мощей с целью подготовки канонизации. Поместный Собор Российской Православной Церкви принял решение о канонизации священномученика Иосифа, о чем Патриарх Московский и всея России Тихон и Священный Синод в 1919 году издали указ. Торжества прошли в астраханской Знаменской церкви 24 мая 1919 г.  Выбор именно этого храма архиепископом Митрофаном был неслучаен и даже символичен. Дело в том, что первоначальный Знаменский храм был построен в ознаменование освобождения Астрахани от разинцев. Организация крестного хода в то время была опасным мероприятием. Власти жестко реагировали на подобные действия. Накануне военные выставили у Пречистенских ворот роту солдат с пулеметом в целях «устрашения» толпы. Верующие и сам архиепископ знали об этом, но надеялись, что их пропустят в Кремль. И вновь произошло кровопролитие — стоявшим у ворот солдатам был отдан приказ стрелять. Этот эпизод отражен на иконе «Собор новых мучеников и исповедников Российских, за Христа пострадавших, явленных и неявленных, прославленных на Юбилейном Архиерейском Соборе», написанная иконописцами Свято-Тихоновского Богословского института.

В мае 1992 г. по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II мощи священномученника Иосифа были положены в раку, установленную в астраханском Успенском соборе. Священномученик Иосиф считается небесным покровителем Астрахани.