Астрахань: рыбная столица России на старинных открытках (часть 3)
Третья часть материала о добыче и переработке рыбы в Астраханской губернии из статьи коллекционера С. Львова.
Филокартисты, собирающие тему «Типы России», знают две открытки с №№ 98 и 99 под одинаковым названием: «Рыбный промысел на Волге» (мы их поставили в начало и конец статьи; все картинки кликабельны и увеличиваются при нажатии на них). Астраханец Сергей Львов пишет, что удалось установить факт того, что фотографии, используемые для этого издания, были сделаны на «Синеморских рыболовных промыслах Базилевского Ф.И.» — скорее всего, на Чуркинском промысле. Это название исторически происходило от топонима «Синее морцо», по названию каспийского залива, занимающего юго-восточную часть волжской дельты и принадлежащего ранее также Базилевскому Ф.И. Однако в конце 19 — начале 20 века они фактически располагались в дельте Волги на ее больших и малых рукавах, речных протоках и ериках, которые были только опосредованно связаны с Синем морцем. Морским ловом рабочие промыслов фактически не занимались, поэтому и название этого предприятия было скорее данью предшествующей традиции.
Благодаря шереровским открыткам «Синеморских рыболовных промыслов» можно составить довольно ясное представление о рабочем персонале классического астраханского промысла. На первый взгляд создается впечатление, что обе фотографии постановочные, персонажам по замыслу фотографа приданы вполне определенные роли. Однако, фотографии вполне соответствовали повседневности: на астраханских рыбных промыслах царила вполне армейская дисциплина, которая требовала повторяющегося изо дня в день регулярного построения. Общий сбор рабочих на площадь промыслового городка производился по специальному громкому звонку аж в четыре часа утра. Заранее прибывшие на площадь старосты и десятники расставляли рабочих группами по роду их занятий. Главной же фигурой развода был промысловый надзиратель. По завершении построения он обходил с книгой в руках ряды рабочих, быстро считал их, принимал рапорты от десятников об отсутствующих на построении и причинах их отсутствия, а далее давал распоряжение о месте работы отдельных бригад.
Рабочие на «Синеморских промыслах» в конце 19 века подразделялись на, так называемых, годовых, которых было до 250 человек и срочных (путинных), которых в период путины насчитывалось до 8500. Их нанимали в основном в близких и дальних селах Астраханской губернии, но в случае экстренной необходимости к ним добавляли с астраханской рабочей биржи и малоземельных крестьян — выходцев из Пензенской, Тамбовской, Самарской и многих других регионов европейской части России. Главные контрактные сроки всех промысловых рабочих совпадали с определенными правительством сроками дозволенного лова. Весной рабочие нанимались с 1 марта или с момента начала весенней тяги неводов по 15 мая (по старому стилю). Средняя продолжительность весенней путины составляла девять недель. Как правило, именно ее итоги определяли финансовое положение компании на весь год, поэтому число рабочих на промысле в весеннюю путину превышало осенние показатели в два — два с половиной раза.
Астраханский врачебный инспектор, доктор М.И. Арустамов откровенно описывал будни промысловиков: «…Касаясь заработной платы и продолжительности рабочего дня, приходится считать, что только сильная нужда в состоянии гнать мужчин на промысла, поэтому главный контингент рабочих оставляет женщины, калмыки и киргизы«. И далее следовало объяснение: «Во время сильного хода и уборки рыбы, как неводные, так и промысловые рабочие, работают до изнеможения… Рабочий лезет из кожи, чтобы сколотить несколько лишних рублей… Резалки, тысячники работают столько, сколько физически в состоянии, тут часы теряют свое значение. Когда рыбы мало, то и рабочих часов меньше, и люди не изнуряют себя лишней работой. Во всяком случае средняя продолжительность рабочего дня может быть принята в двенадцать часов».
Условия найма рабочих сильно разнились в зависимости от времени года (весна или осень), рода работы (у невода или на плоту, рубцы или солильщики), а также пола работника (женщинам платили меньше). Летняя путина была непродолжительна и длилась чуть больше месяца с 15 июля по 20 августа. Самой длинной, продолжавшейся с 20 августа по 1 ноября, или даже до 15 декабря, была осенняя путина. Наиболее тяжелой и изнурительной считалась работа у невода, которая и оплачивалась соответственно. Неводные рабочие знали, что в течение путины они будут лишены теплой казармы; работа происходила в воде и сырости, в стужу и холод. Вынести подобные нагрузки могли только физически очень выносливые, молодые и здоровые люди в возрасте от 20 до 35 лет. Большую часть их составляли калмыки и киргизы (так до революции называли казахов), считавшиеся более способными для неродной тяги.
На Синеморских промыслах негодным рабочим от фирмы выдавались непромокаемые кожаные бахилы, полукожаные куртки, а также рукавицы. Бригада неводных или, так называемый «неводный комплект» состоял, как правило, из 8-12 человек, в том числе, главного из них, неводчика, распоряжавшегося тягой невода. Невод представлял собой огромную сеть длиной от 300 до 700 м и шириной от 8 до 16 м, которая ближе к одному из концов имела так называемую «мотню», или большой мешок. По верхнему краю невода располагались поплавки, а по низу шли грузила.
Неводные рабочие складывали невод в неводник, особой конструкции шести- или восьмивесельную лодку, за руль садился неводчик, и направлял ее либо на веслах, либо под буксиром на тоню, которая представляла собой особо удобное место в русле реки, освобожденное от принесенных течением деревьев и других возможных зацепок дном и, непременно, с отлогим, удобным для притонения берегом. По прибытии лодки на тоню, из нее на берег сходил «пятчик», из числа особо ловких и расторопных рабочих. Его задачей было не упустить невод в реку, чтобы его не унесло течением. С помощью длинной и прочной веревки — аркана, привязанного к неводу, который вручал ему неводчик, он закреплял невод на заранее вбитом в землю берега колу. Потом лодка по команде неводчика медленно двигалась по течению реки, а двое рабочих при этом медленно разматывали и спускали на воду невод, который постоянно контролировал пятчик.
По завершении вымета лодка поворачивала к берегу, а рабочие, стоя по грудь в воде, начинали медленно вытягивать оба конца невода все ближе и ближе к «мотне», которая обозначалась на верхнем краю невода специальным буйком, или попросту бочонком. По завершении притонения выделенная из «комплекта» группа рабочих вычерпывала рыбу из мотни специальными сетчатыми черпаками, так называемыми зюзьгами, и помещала ее в прорезь, как называлась тогда специальная лодка с широкими щелями в бортах, через которые свободно затекала и вытекала вода, обеспечивая свежесть добытой рыбы. Другая группа неводного «комплекта» в это время втягивала невод обратно в неводник, готовясь к новому замету по освобождении мотни от улова, который мог достигать свыше 16 тонн. Неводный «комплект» был обязан провести в сутки от четырех до пяти притонений, на что обычно расходовалось от 6 до 10 часов. Остальное время рабочие тратили на отдых, еду и сон.
Продолжение следует…
Михаил Пулин