Персонажи из романа «Преступление и наказание» бывали в Астрахани
Читая классические произведения, порою не все термины, слова, имена бывают знакомы. Кто-то лишь проскальзывает по ним глазами, а кто-то любит докопаться до истины. Если вы читали знаменитый роман Достоевского, то и вам попадались два слова, за которыми скрывались имена одной любопытной пары, которой довелось много повидать на своем веку. От приема у английской королевы, до финала карьеры в провинциальных городах Российской империи, среди которых оказалась и Астрахань.
На страницах апрельской газеты «Астраханский листок» за 1900 год нам попалось небольшое объявление, за которым скрывалась удивительная история.
Итак, нашими героями сегодня станут «последние ацтеки» Максимо и Бартола. История их жизни на самом деле во многом отражает нравы той эпохи. Прежде чем мы расскажем об их взлетах и падениях, приведем отрывок из романа «Преступление и наказание», где звучат их имена. Это происходит в сцене встречи Раскольникова и Заметова в кабаке «Хрустальный дворец».
«– Чаю подай. Да принеси ты мне газет, старых, этак дней за пять сряду, а я тебе на водку дам.
– Слушаю-с. Вот сегодняшние-с. И водки прикажете-с?
Старые газеты и чай явились. Раскольников уселся и стал отыскивать: «Излер – Излер – Ацтеки – Ацтеки – Излер – Бартола – Массимо – Ацтеки – Излер… фу, черт! А, вот отметки: провалилась с лестницы – мещанин сгорел с вина – пожар на Песках – пожар на Петербургской – еще пожар на Петербургской – еще пожар на Петербургской – Излер – Излер – Излер – Излер – Массимо… А, вот…»
Сейчас сложно представить жизнь без социальных сетей, гаджетов, сериалов и телевизоров. Однако, даже до изобретения всего этого людям хотелось развлекаться. Прогулки в садах, парках и театры и паноптикумы служили данным целям. Обратите внимание на астраханское объявление, там подчеркивается «для образованной и интеллигентной публики». Что же под этим подразумевалось?
Паноптикумы — это некая сомнительная смесь музеев и цирков. Обычно в них демонстрировали коллекции раритетов и живых экспонатов. Большую часть подобных выставок составляли коллекции ужасов и чудес, но шли сюда в основном за тем, чтобы посмотреть на людей с различными отклонениями. Абсолютно некорректное по современным меркам мероприятие.
Но, вернемся к Максимо и Бартола. Первую известность они приобрели в 1848 году, благодаря мистификации. Одни источники указывают, что мальчик и девочка родились в деревне в Сальвадоре, другие утверждают, что в Мексике. Дети страдали врожденной патологией — микроцефалией. Они отличались сниженным интеллектом и нуждалась в особом уходе. Их мать отдала своих уникальных детей испанскому торговцу. Тот, в свою очередь, продал Максимо и Бартолу американскому промоутеру по имени Моррис, который придумал невероятную историю, чтобы познакомить детей с американской публикой.
Был опубликован сорока восьми страничный буклет «Жизнь живых детей ацтеков», в котором был описан сложный «правдивый рассказ», повествующий о том, как Максимо и Бартола были найдены в ацтекском храме в затерянном городе. А вот еще одна весьма солидная на вид книга.
Это уникальное издание, в котором вымышленными является не только «Языческий город Ишимайя» и повествование, но и сам автор Педро Веласкес. В «Записках о путешествии в Центральную Америку» было написано об открытии Ишимайя, а также о двух детях, которые были найдены в заброшенном городе. Веласкес описал детей, как людей «крошечного роста и слабоумных по интеллекту», но отметил, что они «представляют величайший этнологический интерес, как живой пример… людей абсолютно уникальной и близкой к исчезновению расы, привлекших внимание физиологов и прочих людей науки» .
Согласно этой книге, детей были отправлены в США в возрасте восьми и десяти лет, чтобы быть представленными публике в качестве представителей почти исчезнувшей расы. Дети стали известны под именами Максимо и Бартола Веласкесы или как «Ацтекские дети». Они выступали перед зрителями, наряженными в псевдоацтекские наряды.
В то время интерес к цивилизациям майя и ацтеков был крайне высок. Детей представлял Бостонскому обществу естественной истории лично мэр Бостона. Начали активно печататься статьи в журналах, таких, как «The American Journal of the Medical Sciences» и «The Lancet». С детьми встречались члены Конгресса и Палаты представителей. Они были приглашены в Белый дом на встречу с президентом Миллардом Филлмором.
Моррис отправился с детьми в Англию. 16 декабря 1853 года британская газета The Courier сообщала о том, как представители «умирающей расы ацтеков» — два лилипута по имени Максимо и Бартола — в сопровождении профессора Андерсона (их «продюсера» и попечителя) и м-ра Морриса, посетили Палату лордов, а затем Букингемский дворец, где были представлены ее величеству королеве Великобритании Виктории. Автор статьи отметил, что Максимо и Бартола — не смутились при виде роскошных лестниц, витражей и прекрасных статуй. Они вели себя непосредственно, сбрасывали подушки с диванов, и даже расшалились, несмотря на то, что все присутствующие замерли, когда объявили выход царственных особ. Во время публичной выставки «Ацтекских детей» в Лондоне пришло три тысячи зевак всего за два дня.
Далее Максимо и Бартола отправились в европейское турне, где встречались с представителями и других королевских семей. Они предстали перед Наполеоном и его императорской семьей, императором России, императором Австрии, а также королями и королевами Баварии, Голландии и Бельгии.
Возвращаясь к роману Достоевского, в нем речь шла о событиях 1865 года, происходящих в Санкт-Петербурге. Раскольников читает в газетах имена Бартолы и Массимо. А Излер – это владелец сада, где давались представления с якобы последними представителями древнего народа ацтеков.
Когда «Ацтекские дети» вернулись из Европы, их взял в оборот П.Т. Барнум. Это была крупная фигура американского шоу-бизнеса XIX века — шоумен, мистификатор, основатель цирка своего имени. Дети выросли, дуэт переименовывали в «Чудеса ацтеков», «Ацтекские лилипуты» или «Последние из древних ацтеков», а иногда просто «Ацтеки». Но, интерес к этим двоим начал угасать. Научное сообщество в конечном итоге дискредитировало заявления Барнума. Когда 7 января 1867 года в Лондоне стало известно о свадьбе брата и сестры, было очевидно, что это лишь попытка вернуть интерес к паре. Утверждалось, что культурой ацтеков такой брак был разрешен. Максимо был в вечернем костюме, а Бартола — в белом атласном подвенечном платье. Пару месяцев спустя они появились в the Hanover Square Rooms (вход 5 шиллингов). Также их можно посетить в их собственной резиденции на Ганновер-стрит (вход платный) с 1 до 3 часов.
Около 1890 года они отправились в европейское турне с цирком Барнума и Бейли. По воспоминаниям других артистов цирка Максима и Бартоло были хоть и «недалёкими», но очень милыми и приятными в общении людьми, которые всегда были в хорошем настроении. Их нежная привязанность друг к другу восхищала не только посетителей, но и других артистов труппы.
В 1894 году музей-паноптикум Шульце-Беньковского в Петербурге стал показывать восковые фигуры исчезнувших ацтеков – «мужа и жены». Спустя несколько недель соседний паноптикум Патека заявил, что сумел раздобыть не восковые модели, а настоящих живых ацтеков, самых-самых последних. «Единственных оставшихся от вымершего племени», — уточняла реклама.
Можно добавить, что на пике и даже после популярности «ацтекских детей» в различных цирках публике показывали других людей с микроцефалией, выдавая их за ацтеков, при этом копируя вид и легенду о Максимо и Бартола. Считается, что на рубеже веков брат и сестра канули в безвестность. Последнее документальное упоминание о Бартоле и Массимо датируется 1901 годом. А это значит, что упоминание о выставке в Астрахани с их участием, является одним из последних.
Судя по объявлению из астраханской газеты, «ацтеков» можно было увидеть в здании казачьего пансиона. Оно, уже в обновленном виде, сохранилось и поныне на перекрестке улиц Кирова и Ахматовской. Первый этаж там сдавали (как и в правлении Астраханского казачьего войска, ныне Музей боевой славы) под магазины, а сам пансион располагался выше.
Отметим, что этнографические выставки по всему миру были прекращены лишь к середине XX века. Последней стала экспозиция Конголезской деревни на Брюссельской Всемирной выставке 1958-ого года.
Фотографии из открытых источников
