Астрахань и древние рукописи. Часть 2: Шериф, уехавший в Казань

В свете дискуссий на тему, следует ли возводить в Астрахани памятник Ивану Грозному, хочется упомянуть еще об одной рукописи, связанной с Астраханью. Долгие годы вопросы взаимоотношений между Москвой и Казанским ханством и все события, связанные с ними, рассматривались историками в основном, базируясь лишь на довольно обстоятельных русских летописных источниках. Казанские же письменные источники, современные тем событиям, почти все погибли. Но в 1965 году в Турции в фондах библиотеки Зейтиногуллары ильчи Таушанлы, что относится к области Кутахья, в одном сборнике рукописей обнаружили интересное сочинение, озаглавленное «Зафер наме-и Вилайет-и Казан». Написано оно астраханцем Шерифи в 1550 году и послано турецкому султану Кануни Сулейману.

«Зафер наме» — то прозаическое произведение, в тексте которого восемь стихотворных вставок. Его можно условно разделить на две части – введение и основную часть, посвященную собственно событиям 1550 года. Во введении говорится о географическом положении Булгарского вилайета и его столицы Казани, а также описываются события второго периода правления хана Сафа-Гирея. Сочинение Шерифи Хаджитархани представляет собой источник, отражающий татарский взгляд на военные походы Сафа-Гирея против Руси. «Зафер наме» говорит о религиозных мотивах этих походов, не оставляя сомнений в том, что с точки зрения татар они были священной войной.

Присоединение земель Среднего Поволжья было давней мечтой многих правителей Руси. После смерти казанского хана Сафа-Гирея в 1549 году ханом был провозглашен двухлетний Утямыш-Гирей. Но Иван Грозный не признал его властителем Казанского ханства и 24 ноября 1549 года выступил в поход против казанцев. Учитывая свое первое неудачное предприятие против Казани, Иван Грозный к новому походу подготовился весьма тщательно и с 60-тысячным войском в феврале следующего года стал под городом. Н.М.Карамзин пишет, что «14 февраля стали под Казанью: Иоанн с дворянами на берегу озера Кабана, Шигь-Алей и князь Дмитрий Бельский с главною силою на Арском поле, другая часть войска за рекою Казанкою, снаряд огнестрельный на устье Булака и Поганом озере». Однако 11-дневная осада успеха не имела, город выстоял, и русское войско вынуждено было вернуться восвояси. В летописях неудача объяснялась плохими погодными условиями — неожиданными дождями, оттепелью. Тем интереснее было прочитать противоположную точку зрения обороняющихся казанцев на происходящее: «…предводитель окаянного войска, безбожник Иван, со своим видом фараона и Немрута, желая сам встать во главе, собрал солидное, многочисленное войско и мерзких воинов, приблизительно с 800-тысячным войском с пушками и ружьями…Вражеское войско было многочисленным, как полчища муравьев и племя Яджужа, а не людей…»

Далее автор перечисляет войнов, защищающих Казань, стоящих на разных воротах крепости. Известно, что в распоряжении войск Ивана Грозного было 11 огнестрельных пушек.  Каждый снаряд этих пушек на казанских весах весил примерно 1 батман. Величиной с лошадиную кормушку. Эти снаряды снаружи опоясаны железом, внутри кованой меди положены белая нефть и сера, соединены и укреплены ружья, приведенные в готовность положенной дробью из 4-5 свинцов, и ими стреляли темной ночью словно «как дождевая туча с неба. В ней — мрак, гром и молния». И искры в воздухе, что вылетали по ночам из огненного снаряда, можно было бы сравнить с упавшими разом звездами и планетами. Эти огромные снаряды по ночам падали везде внутрь города и ни у кого не было возможности подойти к ним и потушить их. «…Было еще 4-5 воздушных пушек. Каждое каменное ядро было наподобие куска горы. Каждый раз, когда эти пушки стреляли, эти каменные ядра, приводимые в движение при помощи выталкивающей силы, вылетев словно птица…Падало вниз мощнее сильного урагана, быстрее стрелы судьбы».

Нельзя было сосчитать ударявших вещей и ружей по крепости. Люди, испугавшись пушечных раскатов, идущих с небес и подавляющих другие звуки, не узнавали друг друга – «И увидишь ты людей пьяными, но они не пьяны».

Так, два войска, утонув в железе, одинаково дрались и воевали один против другого, «…сраженье, словно хашир, продолжалось десять дней…неверные, погибнув таким образом, на двух равнинах крепости лежали пищей для собак, куском для волков и гиен. Не было места, куда можно было бы ступить ногой».

Это было на­пи­са­но в 1550 году, а летом 1551 года конфликт между Иваном Грозным и всей Землёй Казанской вошел в новую фазу. Царь отказывался возвращать Горную сторону, мотивируя это тем, что её он «саблею взял до их челобитная». В итоге в марте 1552 года началась подготовка к новым военным действиям между Москвой и Казанью.

Кул Шериф (Шариф) неко­то­рое вре­мя жил в Аст­ра­хан­ском хан­стве вме­сте с се­идом Манс­уром — пред­по­ло­жи­тель­но, сво­им от­цом. От­сю­да у него та­хал­лус «Хаджи­тар­ха­ни». По мнению большинства историков Шериф Хаджитархани и поэт, автор поэмы «Кыссаи Хубби хужа», мулла и сеид Кул-Шериф, известный политический деятель Казанского ханства, убитый при взятии города в 1552 года — одно и то же лицо. Ши­ро­кую из­вест­ность Кул Ше­ри­фа в по­след­ний пе­ри­од суще­ство­ва­ния Ка­зан­ско­го хан­ства под­твер­жда­ют мно­гие ис­то­ри­ческие ис­точ­ни­ки. В XV—XVI ве­ках в каж­дом от­дель­ном та­тар­ском хан­стве мог­ло быть несколь­ко се­идов, лишь один из ко­то­рых яв­лял­ся вер­хов­ным. Есть ос­но­ва­ния по­ла­гать, что Кул Ша­риф стал вер­хов­ным се­идом в ок­тяб­ре 1551 года по­сле каз­ни ха­ном Шах-Али преж­не­го вер­хов­но­го се­ида. К тому вре­ме­ни Кул Ша­риф был уже из­вест­ным го­су­дар­ствен­ным де­я­те­лем, о чем го­во­рит его при­сут­ствие сре­ди зна­ти хан­ства, при­ся­гав­шей на вер­ность хану Шах-Али 14 ав­гу­ста 1551 года в Сви­яж­ской кре­по­сти. Сподвижник Ивана Грозного князь Андрей Курб­ский, опи­сы­вая эпи­зод, свя­зан­ный со взя­ти­ем рус­ским вой­ском Ка­за­ни в 1552 году, на­зы­ва­ет его на ев­ро­пей­ский лад «ве­ли­ким бис­ку­пом», то есть епи­ско­пом, и до­бав­ля­ет, что сами та­та­ры счи­та­ют Кул Ше­ри­фа «ве­ли­ким ана­рыи», или «ами­ром».

Эпо­ха, в ко­то­рой жил Кул Шериф, — тра­ги­че­ское вре­мя заката Ка­зан­ско­го ханства. Ав­тор «За­фер­на­ме-и ви­лай­ет-и Ка­зан» оста­вил следующие стро­ки, опи­сы­ва­ю­щие тра­ге­дию сво­е­го на­ро­да. Он го­во­рит о Ка­за­ни: «Ей неот­ку­да ждать по­мо­щи и под­держ­ки, кро­ме по­кро­ви­тель­ства Господа миров и по­мо­щи ангелов».

Вер­хов­ный сеид Кул Ше­риф по­гиб при взя­тии Ка­за­ни рус­ски­ми в 1552 году. Исторические источники свидетельствуют, что он со сво­и­ми по­сле­до­ва­те­ля­ми, объ­еди­нен­ны­ми в осо­бое во­ен­ное под­раз­де­ле­ние — «полк», со­сто­яв­ший из мо­ло­дых дер­ви­шей и су­фи­ев, оказывали отчаянное сопротивление. Шериф обо­ро­нял­ся, от­сту­пая, вплоть до зда­ния мед­ре­се, по­том под­нял­ся на его кры­шу, где был за­ко­лот, и упал вниз. Андрей Курбский свидетельствовал, что захватчики вошли в Кремль через труп Кул Шерифа.

В наши дни можно увидеть главную соборную мечеть республики Татарстан и города Казани, названную в честь погибшего политика, поэта и философа. Мечеть «Кул-Шариф» на территории Казанского кремля, одна из главных достопримечательностей города, построена в 1996—2005 годах  на месте разрушенной старой мечети.

Ирина Можайская