Сказ про то, как в Астрахани в тридцатых годах портрет Сталина писали.

Итак, суть дела свелась к тому, что художнику Токареву А.М. дали задание нарисовать портрет Сталина. Сами понимаете не с натуры, специально для этого позировать ему бы никто не стал — работа была списана с картины Бродского. Картина отличалась не вполне характерной для автора темпераментностью в виде кровавого фона, глухо застегнутого френча, строгого взгляда и прочих атрибутов уверенности и четкого посыла в рабочие массы.

Токарев свою работу выполнил и даже был ей вполне доволен, но то было время цензуры и результат должны были оценить не только с художественной точки зрения. В дело вступил директор краевого астраханского музея, некто Сафаров. Старый партийный работник. Очень партийный и очень рьяный. Далее воспоминания художника.

«Вот этот Сафаров, неожиданно пришел ко мне и заявил:
— Мне Улиско (председатель художественной комиссии) сказал, чтобы я пришел к вам в качестве консультанта. В художестве я ничего не понимаю, а так, с идеологической стороны.
Осмотрев все сделанное, он подошел к Масленникову. Указав на меня, спросил его:
— Кто писал Сталина?
Масленников сказал:
— Писал Алеша Токарев, вон тот.
— Хорошо… — ответил Сафаров и подошел ко мне.
Спросил меня:
— Вы писали Сталина?
— Я.
— Хорошо… Но только вы опошлили его.
— В чем вы видите эту пошлость?
— Понимаете, — ответил Сафаров. Слишком он жирный получился. Нужно его сделать худым. Я его сам видел в Москве. Он там был худой. Нехорошо. Пойду скажу об это Студеницкому.
Сказал и ушел. Масленников внимательно слушая наш разговор, крикнул ему в спину:
— Иди, иди! А то он там скучает!
С этого и началось…

Вечером всем было известно, что на портрете товарищ Сталин жирный и с двойным подбородком. Началось паломничество к портрету. Брали печатный образец. Сравнивали. Судили и рядили, но никто не нашел отрицательного в моей работе. А во время моего отсутствия, приходил и сам Сафаров, кричал (говорить он не умеет, а кричит), что портрет надо забраковать, что мы голодаем, а если вождей будем выставлять жирными, то что скажет масса. Побежал в Горком партии, заявил там, но распоряжения о забраковывании портрета не последовало.
Масленников пробежал по всем магазинам и скупил все портреты Сталина и везде Сталин был с двойным подбородком. А Сафаров начал действовать нам на нервы. Придет и начнет говорить:
— Ну, как портрет? Пишете новый?

Шестого ноября, в день развески портретов, я шел с Сахаровым по улице, делали установку на здании Горсовета. Попался Сафаров, мы любезно раскланялись. Он свое:
— Ну как портрет? Переписали?
Отвечает:
— Нет. И не будем. Мы Сталина пишем не с натуры. Вы видели последний портрет т. Сталина у Масленникова? Он только что получен.
Собственно, отвечал Сахаров. Я молчал. И на его ответ Сафаров громко крикнул:
— Это же опять Бродского!
Сахаров не вытерпел и махнул рукой. Повернулся к нему спиной и хотел уйти от него прочь. Но Сафаров уже снова кричал:
— Ты не маши на меня рукой! Ты передо мной — мальчишка!
А Сахарову 54 года. На улице много народу. Любопытные немедленно остановились. Окружили нас. Сахаров не выдержал. Повернулся к Сафарову и сам стал на него кричать. Что тут они кричали друг другу, я уж и не помню. Тем более не помнит и сам Сахаров. Помню только визгливый крик Сафарова:
— Ты сам мальчишка! Я о двойном подбородке Сталина доведу до сведения ВЦИК!

С тех пор прошло семь или восемь дней, а меня очень интересует как исполнителя этого портрета Сталина, существует ли в действительности у Иосифа Виссарионовича двойной подбородок?

Вообще, письма этого художника читаются просто взахлеб — спасибо за предоставленную возможность Астраханской областной научной библиотеке им. Н.К. Крупской. И эти воспоминание стало для меня еще одним подтверждением тому, что ничего не меняется со временем в психологии людей. Я вот таких Сафаровых в своей жизни встречала. А вы?)))

Ирина Можайская