Астраханский губернатор против епископа: противостояние представителей петровской эпохи. Часть 2
Продолжаем наш лонгрид про противостояние духовной и светской линий власти в петровские времена. В первой части мы рассказывали о епископе, а сегодня наш герой — астраханский губернатор Иван Алексеевич фон Менгден (Фамендин). Человек – яркий, отважный и весьма непростой.
При губернаторе фон Менгдене заложено адмиралтейство, утвержден герб Астраханской губернии, проведена масштабная работа по предотвращению чумы по Поволжью. Он упоминается в Ключаревской летописи, как человек по дозволению которого, в 1728 году были перестроены на воротах астраханского кремля церковь святого Николая и самые ворота.
Сведений о губернаторе сохранилось мало, у нас даже нет его портрета. Но известно, что предки Менгдена были воинами из Вестфалии. Уже в середине 16-го века, при нашествии русских на Ливонию, Эрнст Менгден был взят в плен и увезен в Москву. Его потомок Алексей Аристович стал первым из рода фон Менгден, принявший православие, занимал должность стольника при царе Алексее Михайловиче и отличился в Турецком и Крымском походах.
Мы нашли упоминание того, что Иван Алексеевич родился в Москве (предположительно, в 1686 г.), имел баронский титул (с 1687 г.) и поступил на военную службу в 1695 году. Он приобрел в последствии имение Никольское Кинешемского уезда Костромской губернии, супругой была некая Софья Васильевна.
Начавшаяся в 1700 году Северная война изменила не только положение России, но и множество человеческих судеб, в том числе и нашего героя. С 1707 года он уже командовал пехотным полком (с 1708 года — Устюжский пехотный полк). Известно, что Устюжский пехотный полк под командованием полковника Ивана фон Менгдена в 1709 году «сидел… в Полтаве..и был в атаковании от шведов». От успешности защиты русскими войсками этой крепости во время осады, во многом зависел исход Северной войны. Именно победа в Полтавском сражении стала звездным часом Петра Первого.
Петр Первый не желал, чтобы войска, высадившиеся на побережье Швеции, устроили резню и привычный в те времена захват полона. В его резолюции на доклад Ф.М. Апраксина было сказано: «…разорять и жечь как можно, а людей не токмо брать, но ни грабить с них, и ничем не досажать, но внушать, что мы воюем для того, что Сенат их несклонен к миру, а нарочитым давать печатные листы, сие разумеетца о безоружных, церкви весма нерушимыми оставлять и сие заказать под смертью». Но, как часто бывает в таких походах, удержать солдат от грабежей было практически невозможно. Как известно, военная добыча – одна главных из целей войны. Ф.М.Апраксин предписывал бригадиру И.А. Менгдену, «где найдут какие заводы, шляхетные дома, мызы и деревни разорять и жечь без остатка, и что найдется в пожиток брать, и велеть объявлять вам, такожде, что надлежит к пропитанию солдатам скота, хлеба и прочаго велеть брать, сколько возможно, и солдат довольствовать, а чего с собою взять будет невозможно, жечь без остатка».
Состоялся военный совет относительно начала операции на шведском берегу. Известно, что у князя Голицына было 70 галер, 17896 чел., у И.А. Менгдена 35 галер и 21119 человек. Встретив какие-то затруднения для высадки, Галицын вскоре возвратился. Но Менгден, поднявшись по шхерам до Вазы, перешел оттуда на шведский берег, и, не встречая сопротивления, разорил город Умео и его окрестности миль на пять кругом. Подробнее о произведенных разрушениях можно прочитать здесь.
С военной точки зрения действия, произведенные на шведском берегу, были некритичные — сожженная баня, ветряные мельницы. Но, лихая вылазка наделала много шума и Петр Первый полагал, что сделанные тогда Менгденом опустошения на территории Швеции, настолько сильно перепугали их правительство, что это послужило к отозванию подошедшего, в это время, к нашим берегам английско-шведского флота. Об этом эпизоде было написано в первой российской общественной печатной газете «Ведомости», издаваемой в Санкт-Петербурге.
Война в первую очередь требует денег. В 1718 году Петр Первый подписал указ, который можно назвать налоговой реформой. Податью решили облагать не дворы, а каждого человека мужского пола. Для этого было необходимо произвести перепись населения, что восторга у людей не вызвало. Перепись длилась несколько лет, а в 1722 году для проверки ее результатов на территории Поволжья была сформирована Канцелярия свидетельства душ и расположения полков Казанской и Астраханской губерний во главе с уже героем Северной войны, бригадиром Иваном фон Менгденом. Работа эта им велась с февраля 1722 года по апрель 1728.
Сохранилось от 1723 года доношение бригадира Канцелярии свидетельства душ Казанской и Астраханской губернии (бригадира Фонменгдема) об отправке рапорта с капитаном Писаревым о количестве прописных и утаённых, в Казанской и Астраханской губерниях; количестве черносошных и ясачных крестьян, выключенных из подушного оклада; отправке на прежние места жительства беглых помещичьих крестьян; выборе земских комиссаров из дворян в Казанской и Астраханской губерниях.
Еще один документ от 1723 года — Дело по отписке бригадира Фамендина (ван Менгдена), посланного в Казанский уезд для переписи населения, с предложением не высылать из ясачных волостей осевших там пришлых и гулящих людей ввиду неизбежного уменьшения в связи с этим взимаемых податей.
Тот же год — Указ бригадиру Фамендину (фон Менгдену), посланному для проведения переписи в Казанскую и Астраханскую губернии, об окончании переписи в первую очередь в городах по Волге до Саратова.
1724 — Дело о выдаче жалования на 1723 г. находившимся в Казанской губернии у переписки душ бригадиру фон Менгдену с его командой. И Дело о выдаче бригадиру Ивану фон Менгдену жалования на 1723 г. по новому окладу.
После завершения важных работ по переписи населения в жизни Ивана фон Менгдена началась новая полоса. Принято считать, что в Астрахань даже на высокие должности направляли скорее в качестве наказания. Пример Варлаама Леницкого в этом плане показателен. В пользу данной версии может служить тот факт, что Иван Алексеевич перед назначением в Астрахань подозрительно мало потрудился на должности казанского губернатора — всего три месяца. С другой стороны, учитывая насколько важное стратегического значение уделялось в то время Астраханской губернии, какая активная переписка велась касаемо флота, организационные сложности, связанные с инфекционной безопасностью Поволжья, взрывоопасной ситуации с бунтующими калмыками, очевидно, что на этой должности должен был находиться человек, обладающий целым рядом качеств настоящего государственника.
На посту астраханского губернатора Иван фон Менгден проявил себя как жесткий командир, властным и нетерпимым к замечаниям челяди. В своих желаниях и устремлениях он ни перед чем не останавливался, его приказы не обсуждались. Но и губерния ему попалась непростая во всех отношениях. Одной из серьезных проблем того времени, было бегство тюркского населения. После побега в Крым почти двух тысяч юртовцев, губернатор приказал устроить публичное наказание пойманным беглецам. Вместо смертной казни «при собрании всех мурз и татар» пойманного юртовца было велено «водя по всем татарским рядам и улицам…бить кнутом нещадно». Трех татарок пойманных вместе с ним, приказано было бить плетьми, а их детей «которые в возрасте» батогами. Юртовские татары в какой-то степени компенсировали имеющийся недостаток иррегулярных войск, поэтому их побег рассматривался если не побег со службы, так как попытка уклонения от нее.
В 1726 году в Астрахани закладывается адмиралтейство. Указ Адмиралтейств-коллегии о содержании адмиралтейств в губерниях и провинциях, направленный лично астраханскому губернатору И. А. Фон-Менгдену, хранится в Государственном архиве Астраханской области.
В 1727 году фон Менгден писал в Военную коллегию, что в вверенном ему регионе городовые казаки уже третий год не получают жалованья и «объявляют, что пришли во всеконечную скудность, ибо лошадей, ружье и амуницию имеют собственную, и ныне лошадьми опали, а купить не на что».
Большой интерес для историков представляет система предохранительных мер против распространения эпидемии, введённая губернатором фон Менгденом. Сначала Астрахань была окружена крепкими заставами, заразившихся людей выводили в поле вместе со священниками для совершения над ними христианских обрядов и предупреждения разноса инфекции духовными лицами, «заражённые дома» со всем имуществом сжигали.
Но в июне 1728 г. в самый разгар эпидемии губернатор распорядился выслать всех жителей Астрахани на поля, бугры и ватаги. До наступления осени они жили в шалашах, для заболевших шалаши возводились на расстоянии не менее версты от лагеря. Любая попытка прямого контакта с заразившимися каралась смертной казнью. По сообщениям Н.К. Щепотьева, ординатора Астраханского военного госпиталя, эпидемия нанесла огромный урон Астраханской губернии, погибло более половины всех жителей. В итоге комплекс карантинных ограничений позволил не выпустить эпидемию за пределы губернии.
Любопытную информацию мы нашли в статье «Пастор Иоганн Нойбауер и его «Астраханская история». В ней говорится о рукописи, которая рассказывает об истории немецкой общины в Астрахани. В 1727 г. Пастор астраханской общины господин М. Лоренц Хартвиг Фогель несмотря на то, что часть членов лютеранской общины была против его командировки, отправился в Персию для того, чтобы, как отметил Нойбауер, «послужить разбросанным в этой империи лютеранам». Сразу же после его отъезда в Астрахани разразилась эпидемия чумы, покосившая и ряды немцев. Когда спустя год пастор вернулся из командировки, он потребовал, чтобы ему было выплачено жалованье в стандартном размере. Многих членов немецкой общины возмутило то, что пастор бросил свою паству в такой тяжелый период. Одна часть лютеран присвоила себе церковь, другая захватила дом священника, поместила в нем пастора, который проводил там богослужения, и выпросила у местного военного начальства роту караула, чтобы защитить его. Заботы по примирению астраханских немцев также легли на плечи губернатору.
Во время губернаторства Ивана фон Менгдена Астраханская губерния приобретает новый герб. В 1729 году шла работа над уточнением и переутверждением старых гербов губерний России и над составлением новых. В реестр гербов под №11 было включено описание Астраханского герба: “по-старому, сабля белая под короною астраханскою, черен (рукоятка) и корона золотые, поле лазоревое”.
Иван Алексеевич скончался в Астрахани 18 ноября 1731 г. и похоронен в Кирилловской часовне – весьма значимом для православных горожан месте. При этом упоминать о нем не принято. Хотя захоронение на видном месте, почти в центре территории Астраханского кремля – словно послание от предков, которые хотели увековечить это имя.
Почему же при таком героическом прошлом, активной работе на благо губернии и захоронении практически в центре Астраханского кремля про Ивана фон Менгдена почти никто не знает, читайте в нашем следующем материале. Склонных к ханжеству личностей предупреждаем, что информация вас может шокировать.
Начало истории читайте здесь.
