Погода world-weather.ru
Прогноз погоды в Астрахани

К 75-летию Победы: Астрахань военная, январь — июль 1942 года

Поделитесь материалом:

К грядущему юбилею Победы над фашистской Германией «Астраханский листок» продолжает публиковать серию публикаций о нашем городе в годы Великой Отечественной войны. Автором этих мемуаров выступила наша землячка Тамара Кожанова. Она встретила то уже далекое для нас время ребенком, но сейчас ее воспоминания — ценнейшие свидетельства того, чем тогда жили Астрахань и сами горожане.

Первая часть — ЗДЕСЬ.

Мои воспоминания.
1942 год. Зима — июль.

Наступила зима. Родителей я почти не видела, особенно папу, он уходил на работу, когда я ещё спала, а приходил, когда я уже спала. Работы у него было очень много. Хорошо, когда он был на заводах в районах города, куда можно было доехать на трамвае. Но очень часто ему приходилось идти по льду Волги до завода 10 лет Октября (по народному «Десятка»), который находился на другом берегу Волги в нескольких километрах от города. Время же морозное и тёмное. Но так жил весь город.

Что я могу рассказать об этом времени? Мы уже все привыкли к трудностям военных дней: на улицах темно, фонари не горят, окна домов зашторены, нет ни щёлочки света, стёкла окон заклеены газетными полосками. Вечером темно. Хорошо, если была луна или выпадал снег, который в Астрахани редок. В квартирах тоже не особенно светло: электричество было лимитировано, часто оно вообще отключалось. Тогда зажигали керосиновую лампу или свечки. Пока ещё с керосином не было проблем, а лампа у нас была. Была и керосинка для приготовления пищи или готовили в печи. Дома пока ещё было тепло, т.к. у нас достаточно было дров. Сотрудникам судоверфи выдавали за мизерную плату отходы от строительства деревянных судов. Трудности с отоплением наступили в следующую зиму, но в это время мы с мамой были уже в эвакуации в деревне. С продуктами стало тяжело, особенно с хлебом, но по настоящему мы не голодали.

Дети были прикреплены к столовым, да к тому же в школе каждому ребёнку полагался ломтик хлеба с кусочком сахара. Если ребёнок, по какой-то причине, не был в школе, то домой приносил кто-нибудь из одноклассников. Я не знаю ни одного случая в нашем классе, чтобы этот кусочек хлеба пропал. А ведь дети были полуголодными. Мои родители, как работающие в отрасли флота (судостроительные заводы не только строили и ремонтировали корабли, но выпускали снаряды, мины и.т.п., т.е. относились к оборонным заводам), снабжались соответственно. Мы были прикреплены к магазину, в котором не было перебоев с продуктами. Такие предприятия иногда снабжались рыбой (в дни путины), а бывало и верблюжатиной. Продуктовые карточки были разной категории: детские, иждивенческие, для работающих было несколько категорий, самой высокой были у работников оборонной промышленности. Норма продуктов, их количество и разнообразие определялись категорией карточек. Все семьи были прикреплены к определённому магазину по месту жительства или по месту работы. За хлебом ходили каждый день. Хлеб отоваривали только на текущий день, иногда на два дня. Остальные продукты выдавали по графику, один раз в неделю или месяц. График выдачи вывешивался в магазине или на предприятии. Кроме продуктовых карточек, были талоны на мыло, спички, керосин, одежду и.т.д. А вот соль всегда была в достатке.

Весной наступало более сытное время: на предприятия доставлялась рыба, а иногда и мясо — верблюжатина. Да и сами люди занимались рыбной ловлей для себя и продажи: берега рек были заполнены рыбаками с удочками и даже с бреднями. Волга и все речки и протоки были заполнены рыбой. Заготавливали рыбу и впрок: вялили, коптили, солили, сушили. И такая рыба зимой шла на готовку. Солёную и вяленую рыбу отмачивалии затем варили. На рынках весной, летом и осенью были овощи, фрукты, рыба. Конечно, стоило всё это дорого. Покупали насколько позволяли средства. Появились толкучки, где можно было продать, купить или обменять вещи. Одна такая толкучка была на месте, где сейчас цирк. Вот так шла жизнь.

Вернусь к зиме. Дома у нас было достаточно тепло, я думаю градусов +15, а в школе очень холодно. Мы не снимали пальто и шапки. Очень мёрзли руки. В начале учебного года мы писали карандашами, но к зиме начали писать чернилами. Чернила делали сами из специальных химических карандашей. Чернила в школе были не всегда и мы из дома носили их в чернильницах-непроливашках. Зимой по дороге в школу они замерзали и их приходилось размораживать — отогревать дыханием или в руках — но они замерзали снова и снова — в классе была минусовая температура. Классные комнаты обогревались печками-буржуйками. В каждом классе стояла такая печка, на большую печь дров не хватало. Все учащиеся, кто мог, приносили с собою из дома по полену и этими дровами топили «буржуйку». Такое было время. Но мы ко всем этим трудностям привыкли, и это стало обыденностью, воспринималось, как норма.

Улица Свердлова в Астрахани

Жизнь шла своим чередом: дети учились, играли, шалили. Культурная жизнь тоже продолжалась. Работали кинотеатры, театры, библиотеки, печатали газеты. В каждой семье была радиоточка, все новости узнавались по радио, радио не выключали ни днём, ни ночью. По радио слушали не только новости. Были концерты, спектакли, передачи о науке, передачи для детей и т.д. Радиоприёмников ни у кого во время войны не было, а только радиоточки (они транслировали только одну станцию), которые по-народному называли «тарелками». Радиоприёмники в начале войны требовалось сдать на хранение до окончания войны. (После окончания войны их вернули.) В кинотеатрах шли довоенные и новые фильмы, перед фильмами показывали киножурнал с новостями с фронта и в тылу. Мы ходили в кинотеатр «Модерн».
Зима и начало весны прошли спокойно. Не знаю, когда был введён комендантский час. У папы был пропуск. Он мог быть на судостроительных заводах, в порту в любое время. Иногда он не был дома несколько суток.

По городу круглые сутки ходил военный патруль. Следил за порядком в городе. Что я помню, так это светомаскировку, патруль проверял, чтобы нигде не было ни щёлки света. Фронт приближался и весной начались, пока что ещё учебные, воздушные тревоги. На чердаках домов поставили ящики с песком и бочки с водой, стёкла окон заклеили бумагой. На улицах и в парках прорыли траншеи и окопы. А мы, дети, бегали в них играть. В войну мы тогда уже не играли, война была рядом. Играли в прятки. Не помню, когда учебная воздушная тревога перешла в настоящую. Помню такой случай: шла я в школу погода летняя, тёплая, был апрель или май, был ещё учебный год, раздался сигнал воздушной тревоги, улица пустеет, а я продолжаю идти. Меня останавливает патруль: «Ты куда?» — «В школу, мне туда надо.» -«Девочка, иди в бомбоубежище.» — «Я санитарка, у меня сумка с красным крестом с ватой и бинтами. А вдруг я нужна буду? Я умею перевязывать,» — гордо отвечаю я. -«Санитары нужны и в бомбоубежище,» — говорит мне военный и отводит меня в ближайшее бомбоубежище.

Аэрофотосъемка Астрахани из бомболюка немецкого самолета

Начались и настоящие воздушные тревоги, как правило, ночные. Мама меня поднимала, и мы шли в бомбоубежище. А потом перестали ходить, только спускались со второго этажа и сидели на нижней ступеньке лестницы. Слышен был гул самолётов (тогда ещё говорили: аэропланы), далёкие взрывы, небо освещали лучи прожекторов. Центр города не бомбили, а бомбили заводы, переправы, нефтепереливные базы, порт. Видны были далёкие пожары — это горели базы и баржи с нефтью. Но на центр города бомбы пока не падали и потому все успокоились, к воздушной тревоге привыкли и перестали обращать внимание, особенно днём.

Первая бомба упала на город, почти в центре, 26 июля 1942 года. Эту бомбёжку я очень хорошо помню. Была середина дня. Мама обычно, во время летних каникул приходила домой в обеденный перерыв, мы вместе обедали, потом она шла на работу. Иногда я с ней уходила, играла во дворике предприятия Судобетонморстрой или в парке 17-й пристани, а потом мы вместе шли купаться (лето, жара) и возвращались домой. Так случилось, что в этот день мама меня оставила дома, т.к. шла на работу с опозданием, а это в военное время было наказуемо. Задержалась, потому что ждала соседку, с которой вместе работали. Мама была недовольна, что та опаздывает. Меня с собой не взяла, сказала, чтобы я пришла позже. Только мама и соседка ушли, как раздался сигнал тревоги, гул самолёта, что-то засвистело и тут же ухнуло. Бомба! Это я впервые слышала так близко от своего дома. Я была ребёнком войны, всё понимала. Всё это слышала и видела в военных киножурналах и всё это знала. И сразу поняла.

Бомба! Взрыв раздался с той стороны, куда ушла мама, совсем близко. Бомбят 17-ю пристань. С плачем и криком, даже каким-то воплем -«Мама! Мама!» — бросилась бежать в направлении, куда ушла мама. За себя я совсем не испугалась. Но мама! Она там. А навстречу мне бегут испуганные люди: «Девочка! Куда ты? Туда нельзя! Вернись!» Но я не слушаю, плачу и бегу. Мимо меня несут носилки, некоторые прикрыты простынями, простыни окровавлены. Бегут легко раненые и испуганные люди. Добегаю до Лебединого озера, там повалены деревья и ветки. Рядом, на берегу озера детский сад, бегают военные и люди в белых халатах. Но, кажется, там всё хорошо, дети в это время находились в корпусе и спали, не пострадали, а только с испуга плакали. На земле осколки от бомбы и стекла. Бегу по дорожке мимо Лебединого озера, за ним здание маминой работы. Навстречу мне бежит испуганная мама. Вдруг со мною что-нибудь случилось? Как мы были счастливы,что мы вместе, целы и невредимы! Мама прижимает меня к себе, и мы вместе плачем. Мама говорит, что, благодаря опозданию, они не оказались в этот момент у озера. Бомба упала прямо в озеро. На берегу сидели рыбаки и они больше всего пострадали. Если бы бомба попала не в озеро, а на детский сад или на другое какое-то здание, было бы более ужасно. Хорошо, что был промах и бомба упала в озеро, а не на порт.

Астрахань, вид на Лебединое озеро до реконструкции

Эта бомба в центре города единственная на моих глазах. Центр города почти не бомбили, хотя линия фронта была рядом, в 100-120 км. от города. Бомбёжке подвергались только важные стратегические объекты, но не сам город. Дело в том, что фашисты, надеясь взять Сталинград, а город Астрахань использовать как зимние квартиры, где можно было отдохнуть после боёв.

Летом, как я уже говорила, линия фронта стала приближаться к Астрахани. Многие жители города были мобилизованы на рытьё окопов и сооружение заградительных объектов. Не посылали лишь женщин-матерей, у которых были дети до 10 лет, и если этих детей не с кем было оставить. Но было много добровольцев, которые шли на эти работы, оставив детей родственникам, знакомым или соседям. Каждое предприятие должно было послать определённое количество своих сотрудников на эти работы. Уехал и папа на месяц. После он много рассказывал о своём участии, своих товарищах и бескрайних просторах области. И, как обычно, с шутками и прибаутками изображал своих друзей и знакомых.

Город стал почти прифронтовым. Шла битва за Сталинград. Астрахань и астраханцы участвовали в этой битве и их вклад в победу в Сталинградской битве большой. Была сформирована в Астрахани 28-я Армия. Она участвовала в Сталинградской битве. В Астрахани есть улица имени 28-й Армии. Астраханские заводы работали, помогая Сталинграду. Из Астрахани в Сталинград шли суда со снарядами, продовольствием, баржи с нефтью. В астраханские госпитали везли раненных. Если в 1941г. и первой половине 1942г. Астрахань принимала эвакуированых, то уже летом 1942г. сама начала готовиться к эвакуации женщин и детей.

Тамара Кожанова
Продолжение следует…

Мы в Telegram, ВКонтакте и Одноклассниках

Top.Mail.Ru Яндекс.Метрика (16+) Св. о рег. СМИ: ЭЛ № ФС 77 - 75401 от 12.04.2019.  Гл. редактор Путилина И.В. Тел. 8-937-120-9050, e-mail: astralist.info@yandex.ru